Ежедневный журнал о Латвии Freecity.lv
Мы сами заводим друзей, сами создаем врагов, и лишь наши соседи — от Бога.
Гилберт Кийт Честертон, английский писатель
Latviannews
English version

Виктор Ерофеев: «У русских эмигрантов в Европе нет коллективного будущего»

Поделиться:
Писатель Виктор Ерофеев в Риге. Фото Влада Сурица.
Книгу «Великий Гопник. Записки о живой и мертвой России» Виктор Ерофеев писал всю жизнь. Образ ее главного героя появился у него еще в романе «Энциклопедия русской души» (1999), потом частично продолжился в книге «Хороший Сталин» (2004), ну, и, наконец, полностью материализовался в 2023 году, когда «Гопник» сначала вышел в Германии на немецком языке, а потом на русском – в издательстве Vento Book Publisher.

На встрече в смарт-клубе «Открытого города» писатель и публицист Виктор Ерофеев не только представил свой новый роман, но и рассказал об отношениях со своим однофамильцем Венечкой Ерофеевым, поделился размышлениями о нынешней эмигрантской жизни в Берлине, а также вспомнил о своей диссидентской молодости, когда он в 70-е годы организовал выпуск подпольного альманаха «Метрополь» с запрещенными произведениями Аксенова, Искандера, Высоцкого, Ахмадуллиной...

Получилось забавно – в Риге Виктор остановился в отеле «Метрополь», где летом 1960-го года вместе с московским театром имени Пушкина целый месяц жил Высоцкий, здесь он встречался с Галичем, здесь по вечерам лабал на ресторанном пианино.

С того, самиздатовского «Метрополя», и начался наш разговор в смарт-клубе «Открытого города».
 
В смарт-клубе "Открытого города" прошла презентация романа "Великий Гопник". Фото Влада Сурица.
На встрече с писателем Виктором Ерофеевым. Фото Влада Сурица.

Расплата за «Метрополь»


Виктор, как вы, сын крупного советского дипломата, отважились в 70-е годы организовать выпуск подпольного литературного альманаха? И надо сказать, что еще легко отделались – вас исключили из Союза писателей. Сегодня могли бы и посадить…

Вы не совсем правы насчет «легко», потому что моему папе досталось по полной. Его со скандалом выгнали с работы, а он был послом СССР при международных организациях в Вене. После Вены его ждала должность замминистра иностранных дел, а вместо этого он попал в опалу. Из этой истории сложилась книга «Хороший Сталин», предвестник «Великого гопника».

Отец повел себя потрясающе… Его таскали в Политбюро, в КГБ, в Союз писателей, требовали, чтобы я написал письмо отречения от «Метрополя», которое они собирались опубликовать в «Правде» и в «Литературной газете». «Если письма не будет, то в Вену не вернешься», -- угрожал отцу министр иностранных дел Андрей Громыко. В КГБ папе дали 300 страниц расшифровок моих несчастных прегрешений, а в МИДе предложили отказаться от сына. В общем, фашистская постановка вопроса, ну, как всегда, в России…

И все время давили-давили на него, чтобы я написал это письмо. Он ходил бледный, измученный. А мама, больная раком груди, оставалась в Вене. И вот мы как-то с ним ужинаем в московской квартире на Горького, папа сидит за столом, я ему варю сосиски, и он вдруг говорит, комкая салфетку: «Знаешь что… в нашей семье уже есть один труп, -- и показывает на себя, -- это я. Если напишешь такое письмо, будет два трупа». Представляете? Человек работал помощником Вячеслава Молотова, был личным переводчиком Сталина, крупный советский дипломат, и вдруг так себя повел!

Конечно, у него вся жизнь перевернулась. Когда он вернулся из Вены в Москву, то на вокзале его никто не встретил кроме нас с братом, от него отреклись друзья и коллеги. И прямо на вокзале он мне вдруг предложил: «А давай сделаем интервью для мировой прессы!». Я говорю: «Папа, хорошо, что тебя только выгнали, а не посадили. Сейчас сделаем пресс-конференцию – тебя точно посадят».

Вот так неожиданно может раскрыться человеческая личность, ничего никогда нельзя предсказать. Папа был прекрасным достойным человеком, но он всегда служил советской власти, может быть, за исключением одного периода, когда он был вице-президентом ЮНЕСКО и однажды уклонился от поцелуя с Брежневым.

А было так. Брежнев собрался вручить ему орден, не помню какой, но сотруднику ЮНЕСКО нельзя было принимать награды никакой страны, включая свою. Решили это сделать тайно, в посольстве. Отца вызвали, он пришел, Брежнев ему наколол орден на пиджак и полез целоваться в рот. Отец в самую последнюю секунду дернулся и получил поцелуй в щеку. Он очень этим гордился, что не в рот.

Потом он, конечно, многое понял из того, что мы все теперь понимаем, вышел из партии в начале перестройки… Ну, а тогда никто ничего не знал, это был 1979 год, прикиньте… На меня завели уголовное дело по поводу чтения в каких-то подвалах романа «Жизнь с идиотом», в общем, мы быстро двигались к тюрьме.

После 1979 года за мной 4 года ходили кэгэбэшники, четыре человека меня постоянно пасли. Это была хорошая закалка. Мы с женой не рискнули отдать в детский сад нашего маленького сына Олега, боялись, что его превратят в заложника. Вот так мы пережили это испытание.

Но, как всегда, в таких страшных обстоятельствах возникают какие-то юмористические оттенки. Однажды отец позвал меня к себе в гости и говорит: «Знаешь, ты все-таки напиши письмо». Я остолбенел: «Как, папа, тебя же уже выгнали...» «Нет, -- говорит, -- ты напиши другое письмо. Напиши Брежневу о том, что отец за сына не отвечает. Просто напиши – при чем тут отец?» Я сел, написал: дорогой Леонид Ильич, все беру на себя, отец ничего не знал. И в конце приписал: если не восстановите отца на работе, я повешусь! Вот такая была конечная фраза.

Мы нашли друга папы, Александрова-Агентова, которого потом называли советским Киссинджером. Я звоню Андрею Михайловичу, волнуюсь, у нас это был единственный ход к Брежневу, и прошу его: нельзя ли через вас переслать письмо Леониду Брежневу? И думаю: что я сказал? Это ж только американские корреспонденты так говорят – Леониду Брежневу. Но он все-таки взял это письмо, и мы стали ждать.

Проходит неделя, вторая, третья, я думаю: когда ж мне вешаться? В принципе, пора уже. Но, с другой стороны, как-то не хочется. И вдруг звонок, я беру трубку, на том конце Громыко, и, не здороваясь, мрачно произносит: зови отца! Я передаю папе трубку, и Громыко ему говорит: зайдите ко мне. Ну, значит, вешаться уже не надо было. Такие вот безумия были...

Вас часто путали с Венедиктом Ерофеевым, автором знаменитой повести «Москва-Петушки», даже называли Ерофеевым номер два. Вас это не обижало?

Да нет, я настолько его любил за «Петушки», что гордился тем, что мы однофамильцы. В «Гопнике» у меня есть воспоминание о Венечке Ерофееве.

Наше знакомство с ним произошло в Хрущеве, на ночном вокзале, он приехал туда читать свою пьесу «Шаги командора». И представляете, я вхожу в лифт, а он за мной тук-тук-тук. Я не здороваюсь, он не здоровается, мы не знакомы. Едим оба на 11 этаж, я исподтишка им любуюсь, он такой красивый был мужик, шапка набекрень… Где-то в районе 7 этажа он, не глядя на меня, произносит: а ты бы хоть фамилию сменил! Это было первое, что он мне сказал. Ну, а потом были разные истории из-за нашей общей фамилии, я их тоже описываю в книге.
 
Гости клуба. Фото Влада Сурица.
Гости клуба. Фото Влада Сурица.
Гости клуба. Фото Влада Сурица.

Русский суд страшнее страшного суда


В 1999 году вы совершили еще один громкий творческий поступок – написали роман «Энциклопедия русской души», где русские представлены варварами, а Россия страной несчастья. Тогда на вас многие обиделись. После нападения России на Украину все это обернулось пророчеством. Что побудило вас тогда написать этот роман?

Понимаете, есть большая разница между писателем и журналистом. Журналист ищет выход, way out. А писатель ищет way in, вход. Это диаметрально противоположные творческие позиции. Когда ты занимаешься way out, ты высказываешься, чтобы помочь миру, помочь стране, помочь себе. А у писателя совершенно другая позиция – он ищет вход в пространство, которое является помещением свободы. И каждый читатель, который заходит в это помещение, имеет полную свободу сказать: мне эта картина нравится, а эта – не нравится, или вообще мне не нравится это помещение, я уйду. Таким образом писатель лишен возможности что-то диктовать. Он дает читателю только возможность свободы.

Писатель в чем-то похож на старый довоенный радиоприемник с зеленым глазком. Когда что-то такое в тебя входит, а в эфире вой стоит, ничего не слышно, кто-то начинает по-узбекски говорить, кто-то петь... В общем, такая вот ерунда. И в конце концов книга – это сочетание вот этой энергии, идущей в тебя, и тебя самого. Ты, скорее, приемник, чем создатель этого звука…

Когда вышла «Энциклопедию русской души», она вызвала сумасшедший скандал, меня два раза за нее в тюрьму тащили… И уже там, в 1999 году, у меня появляется Путин. Правда, тогда я его еще не знал, в его образе выступает Серый, и он там командует миром. Откуда это появилось? Вот пришла такая энергия...

Я был очень близок к тюрьме. Ненависть к этой книге была у всех: у либералов, консерваторов, церковников, коммунистов, у молодых, у старых... На меня каждый день писали доносы националисты, требовали меня посадить.

Помню свой визит к московскому прокурору. Молодой такой парень, он берет в руки «Энциклопедию русской души», листает, и натыкается на главку «Страшный суд». А там есть слова: русский суд страшнее страшного суда. Он читает, смотрит на меня и говорит: так это же правда. И отпускает меня. А мог бы надолго посадить! Вы понимаете, вот человек просто открыл книгу и что-то понял!

Потом 19 человек из моей альма-матер, филологического факультета МГУ, накатали чудовищное письмо, чтобы книгу запретили, чтобы на меня завели уголовное дело. Это мой факультет, я там проучился 5 лет, я там что-то осознал и написал о Достоевском, и вдруг получил такую оттяжку прямо в морду!

Но случилось чудо. Один из этих 19 человек, профессор, сказал: а я это письмо не подписывал. И они так зашебуршились, забеспокоились, что что-то пошло не так, и в конце концов все как-то улеглось. В те времена мнение профессора еще что-то значило, сейчас бы всем было плевать: профессор – не профессор. Но тогда это сработало.

А после 2022 года мне стали говорить: ты оказался прав. Но надо понимать, что это роман, там собрана целая круговерть историй, по которой можно что-то понять о русской ментальности. Кстати, сейчас «Энциклопедия…» очень хорошо продается в Германии. Немцы купили права на книгу еще в 2001 году, а напечатали только в 2022-м! Раньше они боялись эту книгу печатать в их свободной Германии!

Так же они ходили, поеживались с «Хорошим Сталиным». Для них это было примерно то же, что напечатать роман «Хороший Гитлер». А вот «Гопника» мы сначала издали по-немецки, и он очень хорошо продается, мы достигли высот бестселлеров. На днях у нас чехи ее купили, до этого поляки, венгры, финны, болгары, сейчас Франция решает вопрос.

Как думаете, дойдет «Гопник» до России?

А книга продается в России. За 6 тысяч рублей, кому не жалко, может купить на Озоне. Я был недавно в эфире «Живого гвоздя», так они сказали, что у них тоже можно купить.

Полет мухи


Роман «Великий Гопник» во многом биографический. Но там есть и реальные персонажи: Сталин, Пригожин, Лукашенко, Зеленский. Есть там и писательская фантазия, и реальные события... Как родилась такая форма?


Книга похожа на полет мухи. Вот муха летит, и одновременно видит сразу несколько предметов, потому что у нее такое зрение, фрагментарное. Тут мне опять помогала некая энергия, позволяющая одновременно видеть вещи самого разного калибра. Можно сказать, что это книга о войне, о Путине, но и обо мне. Вот муха летит и фиксирует, что есть ужас, в который мы все погрузились, есть катаклизм, который неисправим, но, с другой стороны, в нашей жизни есть воспоминания, есть семья, есть любовь, секс, путешествия, книги… И это не выгорело. Оно только отодвинулось. Мне было важно показать, что у человека есть какие-то прочные позиции, есть основы.

Когда этот ужас, по крайней мере, огневой, закончится, то надо будет ориентироваться вот на эти основы нашей жизни. На какие-то столпы, вехи, на вещи, которые нас объединяют, а если и разъединяют, то о них можно поспорить. Поэтому книга обращена в будущее.

Но финал-то у вас трагический, гопник уничтожает западный мир, зло побеждает добро. Вы действительно таким видите будущее?

Дело в том, что эта книга еще и книга видений. Она начинается с мариупольского видения, мрачного, трагического. Я когда читал этот кусочек на встрече с читателями в Германии, читал по-русски, а переводчик переводил на немецкий, в зале была полная тишина, никто не аплодировал. Знаете, большой зал, ты читаешь, а никто не аплодирует... А в конце книги – тоже видение, видение уничтожения мира…
 
Гости получили книгу с автографом автора. Фото Влада Сурица.
Наталья Музычкина (в центре) и Музей моды гостеприимно приняли у себя смарт-клуб "Открытого города". Фото Влада Сурица.

Русскому на западе жить хорошо?


У вас есть ответ: как жить русскому человеку на Западе после Украины? Все время каяться? Скрывать свою русскость? Ассимилироваться? Вот вы живете в Берлине. Как вы там себя чувствуете?


Слушайте, ну, я чувствую себя королем, я живу во дворце, мне его выделили, чтобы я там писал. Меня печатают все газеты, скоро выйдет новая книжка -- о русской вине, тоже роман, называется «Мы лучше всех». We are the best. Так что про меня мне даже стыдно как-то говорить.

Я даю много всяких интервью. Немцы на меня ссылаются, как на положительный пример. Говорят: разве мы ущемляем русскую культуру? Вон, посмотрите на Ерофеева.

Есть и другие российские люди, которые преуспели на западе. Кирилл Серебряников, например. Сейчас он ставит оперу «Жизнь с идиотом» по моему роману, приглашал 3 ноября в Цюрих.

А я «Великого Гопника», кстати, превратил в пьесу, и она идет во Фрайбурге, играют 15 актеров, огромный спектакль, на премьере было 800 человек. Я как-то пришел на встречу с труппой, сидят актеры, режиссеры, один ведущий, два помощника и смотрят на меня в ужасе. Как им это все делать? Я говорю: во-первых, вы на меня так не смотрите, я не Чехов. А во-вторых, у меня только одна просьба: не играйте русских. Возьмите эти тексты, запихните себе поглубже, и то, что потом выдернете из себя, это и будет спектакль. А если будете русских играть, ничего не получится. И они это сделали хорошо, 18 спектаклей отыграли.

А еще на «Радио Русский Берлин» мы с женой делаем часовую передачу «Заговор классиков», продолжаем то, что с началом войны нам запретили в Москве, такая ностальгия по русской литературе, очень хорошо идет.

Вы хотите сказать, что русскому на Западе жить хорошо?

Русскому по фамилии Ерофеев неплохо. А так, конечно, все это очень сложно, особенно когда человек с профессией, которая не востребована. Или находится в ситуации, когда он не знает языка.

Я вот не знаю немецкого. Читаю все по-английски. Правда, знаю французский с детства, мы с родителями долго жили в Париже, знаю польский, потому что у меня первая жена – полька. В общем, как-то обхожусь. А моя маленькая дочка в 6 лет уже говорит по-немецки, сейчас пошла в школу. И для меня вопрос, какая у нее будет ориентация, жизненная позиция…

Но сложность жизни русских эмигрантов в Европе в том, что у них нет коллективного будущего. Есть хорошие полеты индивидуального будущего. Можно стать хорошим врачом, профессором, можно стать писателем, журналистом, ну, если есть талант.

Хотя в Германии, сами знаете, правые силы набирают популярность, и это в общем, кошмар. У вас в Риге, надо сказать, лучше. У вас даже помидоры вкусные, такие же, как на рынке в Москве. И борщ хороший можно съесть. Я признаюсь: Берлин выбрал исключительно из-за издательства. Когда я показывал «Гопника» французам, мне давали один аванс, а немецкие издатели дали в 12 раз больше! Мы с семьей на эти деньги жили 2,5 года.

Но все равно, конечно, многих вещей не хватает… Нет бескрайнего воображения русской культуры… Русская культура – она сумасшедшая, она скачет в какие-то степи, как Достоевский, например, несется куда-то и его не остановить. Или Высоцкий... Но есть и черная сторона этого дела, потому что и политика тоже в ту же самую тьмутаракань несется… Отсюда все проблемы...

Танцы с цензурой


Вы, похоже, не человек тусовки, редко мелькаете на эмигрантских мероприятиях. Но все-таки с кем-то из переехавших на запад россиян вы общаетесь?

Вот только что с Ильей Яшиным сидели в ресторане «Пастернак» довольно долго, да я и с другими общаюсь… Среди российских эмигрантов есть очень интересные люди. Есть интересные немцы, интересные американцы… Нет, я вообще-то человек тусовки, просто каждый выбирает свою тусовку.

В Германии меня сразу сделали профессором, доктором литературы в университете Лёйфана в немецком городе Люнебург. Я там читаю курс лекций под названием «Танцы с цензурой». Столько у меня с этой цензурой связано, что могу часами об этом рассказывать. Сначала меня советская цензура доставала, потом российская, потом американская, даже китайская…

Когда я был последний раз в Шанхае, приехали мои китайские издатели из Пекина: Виктор Владимирович, мы хотим переиздать «Хорошего Сталина», но нам запретили такое название, можно мы другое дадим? Я говорю: какое? Ну, вы сами придумайте. Я говорю: хорошо, давайте «Отче наш». Не напечатали. Решили, что я издеваюсь. И правильно сделали.

Нет, это наша российская привилегия, конечно, иметь огромную цензуру, но знаете, я много лет писал в New York Times, при предыдущем главном редакторе. Там есть страница Opinions, так когда они ее заполняли, то нередко мне писали: Виктор, мы тут вас сократили, потому что места нет. Я пишу: не сокращайте это, сократите что-нибудь другое. А они: извините, уже времени нет что-то менять. И это происходило регулярно, с типичным американским упрямством… В общем, эта цензура везде…
 
Виктор Ерофеев в смарт-клубе "Открытого города". Фото Влада Сурица.
Вопрос от Ильи Коминара. Фото Влада Сурица.

Эпидемия глупости


Во времена вашей молодости Америка была для многих фетишем, идеалом, мечтой… Потом вы в ней и пожили, и поработали. Изменилось ли за это время ваше отношение к Америке?

Вы знаете, в современной мире самая страшная беда – это эпидемия глупости. Она пошла со всех сторон и распространилась на все страны. В «Великом Гопнике» этому посвящена большая часть книги. Дело в том, что эпидемия глупости вообще сносит культуру. Вот у вас тут летом был ураган, я видел поваленные деревья. Так здесь то же самое. И в Америке это самое страшное.

Я в апреле-мае читал лекции в университетах Калифорнии: в Беркли, в Стэнфорде, так это просто беда! Ничего нельзя сказать, на некоторые темы нельзя даже пошутить... Там все заморожено... Посмотришь на женщину -- eye rape, глазное изнасилование. Потрогаешь – убьют! Из-за всех этих новых идей, конечно, удивительное разрушение сексуальной жизни. Вообще катастрофа!

То же самое в Германии, где я живу. В Берлине молодые девчонки в коротких платьях гоняют на велосипедах, у них, извините, все видно. А с другой стороны, ты понимаешь, что это свет далекой звезды. То есть это когда-то имело какое-то значение, а сейчас это просто на велосипеде ехать. Ничего больше. И ты не можешь ничего сказать, иначе ты уже выходишь за грань.

Возвращаясь к теме глупости, могу сказать, что она поразила Америку. Коллеги из другого университета, кажется, в Аризоне, рассказали, что там взбунтовались студенты и заявили профессору, что они не будут ходить на его лекции, потому что он рассказывает только про белых писателей. Пришел ректор университета, стал разбираться, что случилось. Ему говорят: а почему мы должны слушать лекции про белых писателей? Он говорит: а про кого вы хотите? Они так подумали: про Гомера, например.

И когда сегодня ты смотришь на Америку и видишь, с одной стороны, теряющего память Байдена, который на самом деле сделал много хорошего, но сейчас он растерянный, испуганный, а с другой -- американского гопника Трампа, то ты, конечно, удивляешься: это все, что могла выставить Америка в качестве кандидатов в президенты? Слава Богу, пришла женщина, интересная, умная, она обязательно победит. Но беда-то остается!

Значит, гопник и гопничество – явление международное, не только русское?

А спутник – это русское явление или международное? Мы первыми спутник запустили, но потом были и другие спутники. У меня, кстати, во всех переводах книги на всех языках остается слово «гопник». Немцы это уже усвоили: Путин – гопник. Когда я только приехал в Германию, они меня спрашивали: расскажите, кто такой Путин? И как-то долго рассказывать. А тут – он гопник. И уже гораздо легче объяснить, кто такой гопник.

У гопника тоже много значений...

Да, много, но, в основном, это все-таки мелкий хулиган, хозяин темного двора. Который, как бледная поганка, вырос до небес, вот и все. И если с ним иметь дело, видно, что он ходячее кладбище детских комплексов.

Откуда берутся лидеры


Интересно ваше мнение о Горбачеве, Ельцине и Путине.

С Михаилом Сергеевичем я познакомился, когда писал статью «500 лет русской водке», мне организовали с ним встречу и мы довольно долго разговаривали. А потом часто встречались, он даже поздравительное письмо нам с женой прислал на свадьбу. Я считаю, что это уникальный человек. Только с такой светлой душой, как у него, с его романтизмом, наивностью, можно было сделать то, что он сделал. Там какое-то невероятное сочетание сложилось для русской истории.

Однажды мы сидели с Гарри Каспаровым в Вильнюсе на форуме русской оппозиции, и я что-то хорошее сказал про Горбачева. А он мне говорит: слушай, ну он же ставленник КГБ, ставленник Андропова и Громыко. Я ему отвечаю: Гарри, а ты бы хотел, чтобы он был ставленником святого Петра и святого Павла? Это к вопросу, откуда берутся лидеры.

Что касается Ельцина, то в какой-то далекой, очень далекой мечте он, наверное, мог бы быть Петром Первым, но ничего у него не получилось. И сам он ничего не понял. И вообще, при нем были чудовищные разрушения того, что сделал Горбачев. Горбачев все-таки сломал стену в Берлине. Это подвиг. Тогда же и Тэтчер возражала, и все возражали, а он взял и сломал. Он прекрасен.

Ну, а что касается Путина, то читайте книжку. Там создан не политический его портрет, а человеческий. И вообще, «Гопник» не политическая книга, а такая экзистенциальная, что ли...

Подготовила Татьяна Фаст



15-09-2024
Поделиться:
Журнал
<<Открытый Город>>
Архив журнала "Открытый город" «Открытый Город»
  • Журнал "Открытый город" теперь выходит только в электронном формате на портале www.freecity.lv 
  • Заходите на нашу страницу в Facebook (fb.com/freecity.latvia)
  • Также подписывайтесь на наш Telegram-канал "Открытый город Рига онлайн-журнал" (t.me/freecity_lv)
  • Ищите нас в Instagram (instagram.com/freecity.lv)
  • Ежедневно и бесплатно мы продолжаем Вас информировать о самом главном в Латвии и мире!