Мариан Пахарь: «За меня предлагали 10 миллионов фунтов»

Никто из латвийских футболистов не добивался таких успехов за рубежом, как Мариан Пахарь. Достаточно сказать, что английский клуб «Ньюкасл» предлагал за него 10 миллионов фунтов Но то — дела минувших дней. В июле Пахарь сменил Александра Старкова в должности главного тренера национальной команды, и доказывать все необходимо заново.

Первейшая задача 37-летнего специалиста — вернуть болельщиков на трибуны. А в перспективе — добиться того, что он сделал как футболист, когда в форме «Саутгемптона» оставлял в дураках защитников «Манчестер Юнайтед».

Мариан (именно так, а не Марьян, как он написан даже в Википедии) Пахарь уже вошел в историю латвийского футбола. Никто и никогда не добивался на клубном уровне того, что сделал Пахарь. Он — легенда, без малейшего преувеличения. Но все эти слова, однако, относятся только к Пахарю-игроку. 

Пахарь-тренер — молодой и неопытный, пускай и успел уже кое-что выиграть. Ему еще только предстоит набивать шишки. Но зато у него есть то, чем мало кто может похвастаться: не только великолепная игроцкая история, но и незапятнанная репутация.

Гол, который нельзя забыть

Вы счастливы, Мариан?
Думаю, да. Как и любой нормальный человек, я подвержен депрессиям и переменам настроения, у меня бывали в жизни и сложные периоды. Но менять я ничего не хочу. Моя жизнь складывается правильно. Не это ли счастье?
Быть всем довольным, конечно, не могу. Случались и проблемы, и беды. Например, когда завершил карьеру. Всю жизнь занимался одним делом, а в 2009-м закончил, и тогда почва ушла из-под ног, появилось ощущение прострации. Не понимал, как жить? Что делать? Другой нехороший период — развод с первой женой. Была депрессия. Эти события изменили меня, я стал по-другому смотреть на жизнь. Но пережил их.

Какие события делали вас счастливым?
Моя карьера. Я стал первым латвийским футболистом, кто уехал в Англию. Стал узнаваемым и в Англии, и на родине. Это и меня меняло, и открывало дороги другим. После меня 6-7 человек уехали в Туманный Альбион. Было очень приятно, когда получал поздравления от президента страны Вайры Вике-Фрейберги с Новым годом и с Днем независимости. От ее имени ко мне в Англию приходили официальные письма. Они помогли понять, что не зря занимаюсь своим делом.
Из нефутбольного, безусловно, это рождение детей. Это ни с чем не сравнимо. Вот у вас есть дети? Есть? Тогда вы меня понимаете. Представить в жизни что-то лучшее невозможно.

Вспомните свои детские годы. Что вам виделось в ваших розовых футбольных снах?
Ничего особенного. Более того, никогда не думал, что стану профессиональным футболистом.

Хорошо, тогда спрошу так: можно ли сказать, что 25 сентября 1999 года исполнилась ваша детская мечта?
Нет. До перехода в «Саутгемптон» меня пригласили в главный клуб страны — «Сконто». Потом позвали и в сборную Латвии. Оба раза переживания были значительно сильнее. В Англию же я уезжал готовым.

Нет-нет, в тот день вы не перешли в «Саутгемптон», а уже в форме «святых» издевательски обыграли самого дорого защитника мира Япа Стама из «Манчестер Юнайтед», прокинув мяч ему между ног, и в результате забили гол, который до сих пор ярче всего характеризует вашу карьеру.
Да уж, дату я уже забыл, но как прокинул Стаму между ног и забил «МЮ» — помню прекрасно. Но осознал, кстати, не сразу. После игры мне сказали, что надо дать интервью крупнейшему британскому спортивному каналу Sky Sports. Но я отказался, сославшись на плохой английский. Тогда тренер спросил: «Ты не понимаешь, что ты герой?» Я реально не понимал! Тогда он взял меня за руку и отвел к камере. Вскоре я почувствовал, что у меня появился статус, что меня начали уважать. И в Англии, и в Латвии.
Хотя ощущение... Я вот сейчас тренирую сборную. Так в первой игре (товарищеской против Эстонии в августе. — О.С.) стоял у бровки, смотрел на ребят и думал: «Неужели я так быстро бегал?» (Смеется.)

Тот гол — самый статусный в вашей карьере?
Да, зачем лукавить? Во-первых, он был забит на легендарном стадионе «Олд Траффорд». Во-вторых, обвел одного из лучших защитников мира на тот момент. На самом деле, гол получился не самым красивым, в рижских дворах я забивал и красивее. Но по статусности, по значимости люди вспоминают именно его. Фотография момента, когда я пробрасываю Стаму между ног, висела в фойе старого стадиона «Саутгемптона» в числе других важных фото в истории клуба. Когда арену сносили, я забрал ее себе. Сейчас у меня дома висит, размером с современный телевизор.

«Фергюсон про меня спрашивал»

Пересмотрел видео ваших первых матчей за «святых». Судя по реакции после забитых голов, вы не верили, что наяву?
После приезда события пошли стремительно. В первом для себя матче — против «Ковентри» — я вышел на замену на 70-й минуте и всего несколько раз дотронулся до мяча. Только принимал его, сразу же терял. Думал про себя: как на таких нереальных скоростях можно играть? Как меня купили за такие деньги? (Около миллиона евро. — О.С.) Что я вообще тут делаю? Шансов нет! Но я не понимал, что нужно время на адаптацию. Вскоре забил гол «Блэкберну», который принес нам ничью 3:3. Это придало уверенности, да и партнеры хотя бы стали относиться нормально. Тем более что я по-английски тогда не говорил, сидел как отшельник в углу, ни с кем не общался. Они пытались заговорить, о чем-то спрашивали, но уходили, потому что попытки были бесполезными.

После ваших 16 голов в сезоне поползли слухи об интересе со стороны топ-клубов, в том числе «Манчестер Юнайтед». Расскажите, сколько в них было правды?
В газетах писали много, расскажу лишь, что знаю сам. Когда нас возглавил Гордон Страчан, то он сказал мне, что еще во времена работы в «Ковентри» хотел приобрести меня. Я подумал, что не пошел бы туда (улыбается). Страчан рассказал, что тогда позвонил напрямую нашему тогдашнему тренеру Глену Ходдлу (который до «святых» возглавлял сборную Англии. — О.С.) и предложил 6 миллионов фунтов. На что наш тренер ответил «фак офф».
Чуть позже, когда тренером был уже Стюарт Грэй, он говорил, что сэр Алекс Фергюсон его спрашивал про меня. Сказал, чтобы я старался, поскольку «МЮ» внимательно следит за мной. Мол, если продолжу в том же духе, меня обязательно туда позовут. Но не получилось из-за травм. С другой стороны, «МЮ» так следить мог за половиной Европы...
Еще мной интересовался «Ньюкасл». Агент говорил, что клуб предлагал 10 миллионов фунтов за мой трансфер, но «Саутгемптон» отказался.

Травм у вас действительно было много. Откуда это пошло?
Из-за неудачных операций. Я порвал связки, мне сделали неудачную операцию. Затем еще одну. И еще. Вот так, по сути, все и закончилось. Дело в квалификации докторов. Мне не могли поставить верный диагноз полтора года. А когда поставили, уже было поздно. Не хочу об этом много рассказывать.

Клуб экономил на вашем здоровье?
Нет. Я весь мир объездил. Был во Франции у врача, к которому Дель Пьеро с Роналдо прилетали на частном самолете. Он говорит: «Не переживай, сейчас все сделаю». Сделал чик-чик и сказал, что я здоров. Ну, здоров, так здоров. Выхожу на тренировку, а у меня дикая боль. Поехал к голландцу, который читает лекции всем хирургам в мире, светило. Он посмотрел, покрутил и сказал завершать карьеру.
Мы вышли с моим клубным доктором, и я спросил его: «Какой там финиш?» Через два месяца уже играл. Тут мне повезло. В ресторане встретил Гарри Реднаппа, он поинтересовался моим здоровьем и посоветовал какого-то неизвестного англичанина, который ему помогал. На звонок тот не ответил, я отправил ему эсэмэску и забыл о нем. Он ответил через два месяца. Успел за это время и в Швецию съездить, и в Данию. Так вот, этот доктор за месяц меня вылечил. Не на сто процентов, но я хотя бы вышел на поле и не испытывал жуткой боли.

С кем из бывших партнеров вы поддерживаете отношения?
Так, чтобы семьями дружить, — такого нет. Общаюсь по электронной почте, в фейсбуке. С Битти общаюсь, с Клаусом Лундеквамом, с Мэтью Оакли, с Дэвидом Хьюзом. Слежу за теми, кто стал тренерами. Русскоязычному читателю ближе всех, наверное, Дан Петреску, который сейчас в московском «Динамо». Когда вместе играли, я даже бывал у него в гостях. Сейчас мы не часто общаемся, вот виделись на сборах на Кипре. С тем же Андреем Канчельскисом общаюсь гораздо чаще, можно сказать дружим. Он в России был тренером одно время.

«Лучший не я, а Верпаковскис»

Вы очень быстро двигаетесь по карьерной лестнице. Не ощущаете ли дискомфорта в связи с этим?
А почему он должен быть? Поначалу чувствовал незнание нюансов, но это нормально. Нужно учиться. У меня была возможность поработать в молодежной сборной, что-то узнать. Я в профессиональном футболе с 18 лет, так что меня сложно чем-то удивить. Никогда не говорил, что все знаю. Более того, когда Старков позвал помощником, понял, что как раз ничего не знаю. Много деталей, на которые, будучи игроком, внимания не обращаешь.

Вы продолжаете учиться?
Учусь на тренерских курсах категории PRO (самой высокой. — О.С.), посещаю семинары, тренинги, читаю книги. Общаюсь с тренерами, езжу на стажировки. Два года подряд был в БАТЭ. Планирую съездить в ЦСКА, тем более есть повод — Саша Цауня. Ребята, кто там был, вернулись под впечатлением. И от клуба, и от Леонида Слуцкого.

В одном из последних номеров журнала "Открытый город" известный футболист Андрей Рубин назвал вас лучшим игроком в истории Латвии. Согласны с его мнением?
Нет, конечно. Лучший игрок — Верпаковскис. Он за сборную сделал то, что у меня не получалось, хотя я очень старался. Он на себе «втащил» команду на ЕВРО. А что он творил против немцев!? Я бы так не сумел при всем желании. Почему у него не сложилось на клубном уровне — другой вопрос.

По поводу ЕВРО-2004. Было ощущение, что вы обижались на Старкова, ведь все три матча выходили на замену. Сейчас, когда стали тренером, изменилось ли ваше отношение к той ситуации?
Изменилось. Поначалу была обида, случился даже небольшой конфликт, как во время ЕВРО, так и после него. Но в том не было ничего страшного. Тот футболист, который не хочет попасть на поле, ненормальный. Другое дело, что нельзя выносить конфликт на публичное обозрение, чтобы он не мешал команде. Это личные отношения между тренером и игроком. Чуть погодя мы обговорили ситуацию со Старковым и поняли друг друга. К тому же, уже когда я стал тренером, то пересмотрел отношение к случившемуся.

Олег Сокол, "Открытый город"