Борис Березовский: начинал как Герцен, а закончил как Троцкий?

 Татьяна Фаст, Владимир Вигман

«Он начинает как Герцен, а закончит как Троцкий», – эта фраза, прозвучавшая в нашем разговоре 11 лет назад на выходе из лондонского отеля после встречи с Борисом Березовским, сегодня, после неожиданной смерти российского олигарха, обретает зловещее звучание.

В 2002-м году в русском информационном пространстве не было более противоречивой фигуры, чем Борис Березовский. Бывший «кремлевский кукловод» уже успел рассориться с Владимиром Путиным, и российские СМИ вовсю лепили из него демона. С другой стороны именно он поспособствовал тому, чтобы приемником Бориса Ельцина стал Путин.

Как выйти на олигарха

Словом, поговорить с Березовским мечтали многие журналисты. Но добраться до олигарха – задача непростая. И тут нам на помощь пришла добрая знакомая Наташа Троицкая. Этой талантливой журналистке, человеку редкой по нынешним временам интеллигентности, Березовский доверил руководство латвийским филиалом международного Фонда гражданских свобод, который помогал здесь русской культуре.

Наташа связалась с Лондоном, и оттуда ответили: Березовский готов принять в начале марта. Мы заглянули в интернет и увидели, что как раз в эти дни олигарх собирался представить документальный фильм «Покушение на Россию» -- о причастности ФСБ к странной истории с мешками гексогена, заложенными под рязанский дом. Понятно, что рассчитывать на обстоятельный разговор, когда в Лондон слетятся журналисты со всего света, было наивно. И мы попросили перенести срок встречи. Олигарх согласился.

Мы взяли билеты, и через месяц отправились в Лондон брать интервью для газеты Телеграф, которую мы тогда только начинали.

Человек-телефон

К дому на Сэвил Роу, где располагался офис Березовского, мы пришли первыми. Потом подъехал черный «мерседес» олигарха. На другой стороне улицы уже расчехлила аппаратуру неизвестная киногруппа. «Тоже журналисты?» – спросили мы у сопровождавшего нас человека Березовского. «А кто ж его знает? – не поворачивая головы в их сторону, безмятежно ответил спутник. – Свободная страна...»

Офис Березовского, расположенный в самом центре Лондона, почти на стыке знаменитых Пикадилли и Риджент стрит, напоминал советский проектный институт времен Брежнева, вписавшийся меж фешенебельных особняков викторианской эпохи. Это пятиэтажное блочно-стеклянное строение на бетонных ногах в Лондоне прозвали Русским домом. Говорят, из-за того, что еще до Березовского здесь долгое время обитал какой-то известный российский бизнесмен.

То, что Борис Абрамович человек занятой, мы поняли с первой же минуты. Выйдя из машины, он ни на минуту не прекращал говорить по телефону. Вернее, по нескольким сразу. Как жонглер на арене, он виртуозно манипулировал несколькими трубками одновременно, и, пытаясь сохранить конфиденциальность разговора, все время отворачивался от окружающих. Для того, чтобы поздороваться с нами, ему пришлось извиниться перед одной трубкой, отключить вторую и передать охраннику третью.

Но ненадолго. В тесном лифте, где мы вынуждены были стоять плечом к плечу, трубки продолжали требовать внимания, невольно делая нас участниками событий.

В Лондоне Борис Абрамович готовился к партийному съезду. На свидание с опальным бизнесменом съехались лидеры Либеральной России, которую Березовский недавно взял под крыло. В отеле неподалеку от офиса его ждала группа депутатов Госдумы России во главе с сопредседателем партии Сергеем Юшенковым. Березовский сразу предупредил, что в нашем распоряжении не больше часа.

Невысокий охранник с французским именем, то ли алжирец, то ли марокканец, весь в черном, как и сам Борис Абрамович, запустил нас в большую комнату с длинным столом, а сам остался за дверью. Внутреннее убранство дома – от пустынных коридоров с протертыми дорожками до кабинета с полированной мебелью – выдавало непритязательность запросов олигарха, два десятка лет просидевшего в советских научных учреждениях..

В поведении Березовского все выдавало одержимость. Его пристальный, мефистофелевский взгляд буквально сверлил собеседника. Выстраивая цепочку аргументов, он порой делал паузу, а потом, словно опомнившись, выпаливал мысль до конца, не оставляя оппоненту ни шанса вставить хоть слово.

Он не просчитывал ситуации, он их ощущал

По обрывкам фраз из его телефонных разговоров мы поняли, что жил он тогда одним -- полемикой вокруг выпущенного недавно на телеэкраны фильма «Покушение на Россию». Даже если бы мы спросили, какого цвета галстуки олигарх предпочитает, он бы начал говорить о рязанской истории, гексогене и ФСБ.

И он действительно произнес свою речь, не давая возможности вставить и слово. Он говорил тоном, не терпящим возражений, сам задавал вопросы, сам отвечал на них, и в конце концов добрался до Путина.

«Сомнение только одно. Он сам участвовал в этом процессе или был поставлен в известность – вот чего я не знаю», – сказал Березовский.

Но версия о том, что к взрывам причастно ФСБ, существовала чуть ли не с самого начала. И, тем не менее, вы тогда поддерживали Путина. До вас эти версии не долетали? – поинтересовались мы.
Я вам скажу совершенно конкретно. Я последовательно считал, что, начиная с 1991 года, когда Ельцин стал президентом, в России все можно делать в рамках цивилизованных демократических традиций, в том числе выбирать следующую власть. В 1996 году мы это продемонстрировали очень конкретно. Я уже вам говорил, что уже в 1996-м была попытка спецслужб устроить другую историю. А мы создали команду олигархов, чтобы бороться с Зюгановым.
В 1999 году я был занят абсолютно той же самой историей. Я создавал совершенно легальную оппозицию Примакову и Лужкову. И конечно, я тогда не представлял, что есть другая сила, которая параллельно пытается по существу совершить переворот. Более того, я вам скажу совсем смешную вещь: да, я, естественно, знал о том, что происходили взрывы, но ни на секунду не допускал, что это мог сделать Путин. И много позже, не считал, что это так.
Это позже я стал расходиться с Путиным по принципиальным вопросам, когда увидел, что он реально насаждает новую по отношению к Ельцину, а на самом деле совершенно старую идею -- опять диктат, опять страх... У меня было несколько встреч с ним, я говорил, что мы эту страницу перевернули, а он без всяких аргументов стал действовать...

Не жалеете ли сейчас, что поддерживали Путина, а не Примакова с Лужковым?
Поддерживая Путина, я действительно считал, что мы выбираем между хорошим Путиным и плохим Примаковым, но оказалось, что мы выбираем между плохим Путиным и очень плохим Примаковым. Но такое не в первый раз происходит в российской истории. Поэтому обиды никакой, в политике не до эмоций. Просто нужно последовательно продолжать дело. Я-то думал отдохнуть после 1999 года, но не получилось.

Как же так, – удивились мы, – вы же по образованию математик, должны были все рассчитать?
И тут последовало удивительное признание, которое очень точно характеризовало Березовского: «Вы знаете, несмотря на то, что значительную часть жизни я занимался математикой, эмоции у меня преобладают над рациональным. Я вообще не просчитываю ситуации, я их ощущаю...»

Случайная встреча в ресторане

Вечером после интервью мы совершенно случайно заглянули в ресторанчик при лондонском отеле. И вдруг снова встретились с Березовским. Рядом с ним был лидер партии Либеральная Россия Сергей Юшенков и еще какие-то люди. Они говорили о журнале Колокол, который издавался тогда в Лондоне. После того разговора у нас и возникло определение: «Он начинает как Герцен, а закончит как Троцкий». Александр Герцен в середине 19-го века издавал в Лондоне первый Колокол, а Льва Троцкого по указанию Сталина в августе 1940-го забил ледорубом агент НКВД Рамон Меркадер...

Сергей Юшенков был убит в апреле 2003-го. Березовский умер в марте 2013-го. Был ли среди тех, кто присутствовал тогда в лондонском ресторане, отравленный осенью 2006-го Александр Литвиненко, не помним...