Про уродов и людей

Татьяна Фаст, главный редактор журнала "Открытый город"

Стоя у ограждения с пометкой «Полиция», за которым все еще искали погибших, я поймала себя на том, что попала в какую-то другую страну. Всего в паре километров от дома, от места работы, но в другую… Где все объединены сочувствием и желанием помочь… Где никто никого не делит по национальностям, а пытаются накормить голодного и найти одеяло для замерзшего. Где ограждения заклеены объявлениями о бесплатной помощи очень дорогих психологов и остеопатов… Где все молча и напряженно смотрят в одну сторону: ну что там у спасателей?

За эти дни, когда буквально каждый час уносил чьи-то жизни: 2, 5, 20, 48, 53, 54, мне кажется, мы стали другими. Общая боль и ужас произошедшего обострили чувства. И сразу стало понятно, что в жизни главное, а что пена.

Каждый сегодня думает об одном: как обезопасить себя и своих близких от подобных ЧП? Не ходить в супермаркеты? А в новые офисные центры можно? Да что в центры, в больницы… Недавний взрыв баллонов с газом в больнице Страдиня так и остался не расследован, а там люди чудом остались живы…

Безопасность и преамбула

На фоне необъяснимой, ничем не оправданной массовой гибели людей особенно заметна уродливость всей нашей политической жизни. Политики у нас не служат обществу, а имитируют служение.

Вы помните, когда законодатели или правительство в последний раз обсуждали вопросы нашей с вами безопасности? Нет, не той мифической, под которую ежегодно выбивает миллионы министр обороны, а реальной, которая зависит от качества строительства, лечения, питания, экологии? Кто и когда обсуждал страховки спасателей? Не трудитесь, не вспомните…

Вместо этого наши политиканы засоряют нам головы нелепыми спорами о высосанных из пальца вещах.

Кому сегодня из пострадавших в «Максиме» важно, есть у нас преамбула к Сатверсме или нет?

А какую пользу осиротевшим детям может принести сбор подписей за снос памятника Освободителям? Или памятника Свободы? Может быть, их утешит, что будут квоты на ВНЖ? Противно и стыдно, что мы так живем, и тратим на бесплодные споры свою единственную и драгоценную жизнь.

В эти страшные дни, когда даже поплакать вместе уже многое значит для людей, потерявших близких, что-то не слышно никого из наших националистических лидеров со словами поддержки и утешения. Хотя самое время Сармите Элерте задуматься об истинных национальных ценностях.

Интересно, а Райвису Дзинтарсу, который наставивает на приоритете всего латышского, важно, кто погиб в «Максиме»: латыши или русские? Или какой национальности спасатели? На фоне жизни и смерти это кажется бредом. А вот в мирной жизни мы его кушаем большими ложками.

Имитация

В любой трагедии есть три стадии: шок, поиски виноватых и исправление ошибок. Но это в цивилизованных странах, где человеческая жизнь -- не разменная монета. И когда там после каких-нибудь техногенных катастроф находят виновных и делают оргвыводы, все верят, что такое больше не повторится.

У нас же все ограничивается шоком. А потом… наступает забвение. Как бы ни была сильна боль, люди, у которых никто не погиб, начинают заниматься своими делами и забывать. Так устроена человеческая психика, и с этим ничего не поделать.

А вот у руководителей страны память должна быть длиннее. Потому что вместе с властью люди доверяют им свои жизни.

Но опыт показывает: что бы у нас ни происходило, любые расследования кончаются пшиком, их заменяет все та же имитация.

Поэтому для нас с вами, дорогие мои соотечественники, опасность сохраняется всегда и везде. Берегите себя!