Ежедневный журнал о Латвии Freecity.lv
Опасна власть, когда с ней совесть в ссоре.
Уильям Шекспир, английский драматург и поэт
Latviannews
English version

Миссия в Кабуле

Поделиться:
В центре боевого управления. Афганистан, конец 1980-х.
В конце 1980-х годов 37-летний полковник Дайнис Турлайс, служивший начальником оперативного отдела 40-й армии в Афганистане, оказался в эпицентре важнейших событий ХХ века и в водовороте интриг высшего руководства Советского Союза.

В это время принималось решение о выводе войск из Афганистана, и молодого офицера поразило, от каких случайностей порой зависит судьба целых государств, на каком тонком волоске висит мир. А для него самого рискованнее перестрелок, полетов на вертолете над раскаленными скалами, в которых засели боевики, оказалась рядовая, казалось бы, командировка в Москву в январе 1989 года.

В дни, когда отмечалось 30-летие вывода советских войск из Афганистана, Дайнис Турлайс поделился с «Открытым городом» своими уникальными воспоминаниями.

«Локальная» война

Последний президент СССР Михаил Горбачев объявил на весь мир, что к 15 февраля 1989 года советские войска покинут территорию Афганистана. Но за месяц до этой даты вся махина 40-й армии оставалась на своих позициях и приказов о ее выводе не поступало. С каждым днем обстановка становилась все более напряженной.

Ведь вывод армии — масштабная, сложнейшая операция. Тем более в Афганистане, где на всю страну — одна главная дорога, да и та через туннель Саланг, в котором двигаться можно только в одну сторону, причем на малой скорости. Если хоть один бронетранспортер заглохнет под каменными сводами, то движение остановится надолго. К тому же нужно было пропускать встречный транспорт. Из Союза в Афганистан сплошным потоком шли грузовики с продовольствием для местного населения. Его здесь очень ждали.

— В Афганистане не развито сельское хозяйство, отсутствует промышленность. Есть нефть, но плохого качества, так что ее переработка не имеет смысла — получается так дорого, что никто не купит. Единственный экспортный товар — изюм, а источник серьезного дохода — наркотики. Когда там стояла 40-я армия, поток наркотиков был практически остановлен, а после ее ухода этот бизнес снова расцвел, — рассказывает Дайнис Турлайс.

При отсутствии местных ресурсов все необходимое для армии тоже приходилось завозить. Рассекреченные недавно цифры поражают: в год самолеты и вертолеты перевозили 20 500 тонн различных грузов и еще 780 000 тонн (!) доставлялось наземным транспортом. Автомобили, танки и другая бронетехника в сутки потребляли от 1000 до 1600 тонн горючего, и это не считая авиации. Для транспортировки топлива военные построили трубопровод.

Все это сложное хозяйство, а также дороги и перевалы, нужно было охранять от рыскающих по горам и пустыне вооруженных группировок, ведь правительство Афганистана, по его собственному признанию, не контролировало и трети территории страны.

Вначале Кремль предполагал ввести в Афганистан лишь пару воинских подразделений. Но Америка оказывала помощь вооруженной оппозиции, пожар гражданской войны разгорался. Ограниченный воинский контингент, который должен был находиться в Афганистане ограниченное время, вырос до 40-й армии, выполнявшей боевые задачи на протяжении 10 лет. Количество военных в отдельные периоды достигало 180 000 человек. Афганская операция дорого стоила Советскому Союзу. Прилавки магазинов пустели, недовольство населения росло.

— Многим кажется, что это была небольшая, локальная, война. На самом деле она потребовала предельного напряжения от советской экономики и приблизила крах Союза, — считает Дайнис Турлайс.

Он знает, о чем говорит…
 
Президент Афганистана Наджибулла и его московские советники.
Дайнис Турлайс (второй слева) с афганскими коллегами.
Такие оперативные группы формировались для выполнения отдельных задач (Дайнис Турлайс сидит второй справа).
Колонна техники на дороге Афганистана.
На привале.
Боевые трофеи.
Солдатские "комиксы" афганских времен.
Солдатские зарисовки - важные разведданные.
Запись речи министра Язова.

Минута на размышление

В течение трех лет оперативные сводки 40-й армии для Генерального штаба готовились под руководством Дайниса Турлайса. В них подробно сообщалось о военно-политической обстановке в Афганистане, боевых действиях советских и афганских войск.

…Мы листаем толстый альбом с нарисованными от руки картами в разноцветных пометках, таблицами и схемами, зарисовками танков, самолетов, пейзажей. 30 лет назад это были важные и секретные разведданные, которые стекались в Центр боевого управления. Их нужно было принимать, проверять, анализировать.

— Связь шла по радио, сообщения передавались шифровками, в которых назывались только координаты местности, где, например, происходила перестрелка или перемещение войск. Обстановка быстро менялась, так что если копаться в картах, то потеряешь драгоценное время, и решение придется принимать на основе уже устаревших данных. Поэтому всю картину приходилось держать в голове. Порой сам удивлялся, как мне удавалось помнить столько цифр, географических названий. Помогало знание местности и условий. Я объездил все гарнизоны, части и заставы, и потому мог мгновенно представить, о чем идет речь, — вспоминает Дайнис Турлайс. — Меня часто спрашивали — не страшно ли принимать решения, когда на голову обрушивается такая лавина информации? Нет, не страшно. Когда нет времени на размышления, включается интуиция, подсказывая, что и как делать. В экстремальных ситуациях жизнь просеивает людей как сквозь сито, и становится ясно, кто на что способен. Не имеет значения, какой ты национальности, как выглядишь. Важно одно: справляешься ты с этой нагрузкой или нет.

Он справлялся…

Дайнис Турлайс признается, что кое в чем приходилось хитрить. Постановление политбюро ЦК партии запрещало сообщать более чем о трех погибших за сутки. Так что «лишние» потери расписывали по другим дням вместе с сочинениями о столкновениях с боевиками. Была и еще одна установка: за гибель каждого советского солдата моджахеды должны были ответить своими жизнями — хотя бы на бумаге. Так что данные о потерях моджахедов неточны. А вот количество убитых с советской стороны известно точно — 14 626 человек.

Уйти нельзя остаться

В октябре 1986 года первые шесть полков 40-й армии покинули Афганистан. Они уходили с развернутыми знаменами, под гром оркестров и вспышки фотокамер. Президент США Рональд Рейган тут же заявил, что все это фикция. И действительно, эти части в основном состояли из солдат, у которых подошел срок демобилизации, и офицеров, уходящих в запас. Их место тут же заняли новобранцы.

— Знал ли об этом Горбачев?

— Хороший вопрос. У меня до сих пор нет на него ответа.

В декабре 1988 года в Кабул прилетели министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе и член Политбюро Виктор Чебриков.

— Шеварднадзе распорядился, чтобы я посчитал, сколько военных нужно оставить в Афганистане после вывода 40-й армии, чтобы сохранить контроль над ситуацией в стране. Он также предлагал перевести армию на контрактную основу, — вспоминает Дайнис Турлайс. — Я стал возражать. Полумеры тут не годятся: нужно или уходить, или оставаться. Если снять охрану с дорог и посты с гор, то до Кабула ни один борт не долетит — собьют. А что касается денег… Хоть миллион заплати солдату, ни воды, ни еды среди скал не купишь. Шеварднадзе нахмурился: «Готовьте данные, а решать не вам!»

Ясности этот визит не добавил. До названной Горбачевым даты оставалось меньше двух месяцев.

Опасная командировка

В январе 1989 года Турлайса вызвал к себе представитель министерства обороны в Афганистане Валентин Варенников. Распорядился: «Сейчас подадут самолет, и вы полетите через Ташкент в Москву, к маршалу Ахромееву. У него получите указания».

— Я по наивности обрадовался: еще бы, из Кабула — в Москву! И только потом понял, что эта поездка для меня могла стать последней, — рассказывает Дайнис Турлайс. — «Ты хорошо помнишь план вывода войск?» — спросил у меня Варенников. — «Конечно! Я же сам его составлял». — «Ну и отлично. Никаких бумаг с собой не бери».

В Ташкенте произошла заминка. Там заинтересовались, куда я лечу, к кому, зачем, какие документы везу. А при мне нет ничего… Время шло, а самолета мне не давали.

Звоню в Кабул. С Варенниковым меня не соединяют. Что делать? К счастью, знакомый порядочный офицер помог с ним поговорить. Я доложил Варенникову, что не могу вылететь в Москву, и получил краткий ответ: «Жди». Вскоре меня уже везли на аэродром.

В Москве полковника встретили с охраной. Только во время встречи с начальником Генерального штаба Сергеем Ахромеевым он понял, зачем его прислали.

— Оказывается, командование 40-й армии в Кабуле не могло связаться ни с Михаилом Горбачевым, ни с министром обороны Дмитрием Язовым, чтобы получить ясные указания: выходить или оставаться, с техникой или без. И я должен был привезти ответ. Если бы кто-то узнал о моем поручении, я вполне мог не добраться до точки назначения. Вот почему меня так оберегали, — вспоминает Турлайс.

Как потом стало известно, не все правящие поддерживали решение о выводе войск. Ахромеев с трудом добился включения афганского вопроса в повестку дня политбюро. Для Шеварднадзе и других оппонентов Горбачева это обсуждение должно было стать моментом истины: рискнут ли они прямо отстаивать свою позицию?

— Я подготовил доклад о плане вывода 40-й армии, — вспоминает Дайнис, — показал его Ахромееву, а он…забраковал: «Слишком сложно! Нужно объяснять так, чтобы дураку было понятно». И это он говорил о руководителях огромной страны!

Любопытно, что ни Ахромеев, ни Язов этот план так и не завизировали. На нем стоит одна подпись — полковника Турлайса.

Подковерная борьба шла нешуточная. Заседание политбюро откладывалось со дня на день. Наконец назначили на 25 января 1989 года. Вопрос об Афганистане поставили в самый конец повестки дня, так что до него добрались только поздно вечером.

— Все это время я сидел в Генштабе. Ждали, что позвонят, запросят разъяснений. Но не позвонили, и только потом я узнал, как там все было. Слово для доклада предоставили Язову, и Шеварднадзе сказал: «Что тут обсуждать? Все ясно». Так была окончательно подтверждена дата завершения вывода — 15 февраля 1989 года.

Я позвонил Громову в Кабул и сказал: «Все, Борис Всеволодович, уходим». Это был самый долгожданный и радостный звонок…

«Продержаться три месяца»

На том заседании политбюро иронизировали над министром обороны Язовым, который за 10 лет войны ни разу не побывал в своей армии в Афганистане. И 28 января 1989 года, за две недели до завершения вывода войск, он прилетел.

— К нам не заехал, а отправился прямо в резиденцию президента Наджибуллы. Нас с Громовым туда вызвали, и мы 2,5 часа просидели в приемной, ожидая, пока они с Наджибуллой коньяк допьют. Язов вышел весь красный, — вспоминает Турлайс. — Мы подали ему справку-доклад о выводе войск — с графиком, цифрами. Он не взял и произнес речь.

Дайнис Турлайс показывает книжечку — ту самую справку-доклад, которую не стал читать министр. Последние странички исписаны от руки синими чернилами.

— Я вкратце записал ту речь Язова в приемной Наджибуллы. Она была путаной: «Мы уходим, но мы не убегаем. Афганский народ нас не звал, режим держится на наших штыках… За 10 лет мы не сумели вселить в народ моральную уверенность, и надо постараться сделать это сейчас». Но главное мы поняли: армия уходит.

Министр поставил задачу, чтобы после вывода войск власть Наджибуллы продержалась еще три месяца. Поэтому за две недели до вывода войск в Афганистан продолжал идти транспорт с продовольствием. Горы муки и сахара на базе в Хайратоне были видны на снимках из космоса — такие они были огромные.

— Мы с Громовым сказали министру, что 15 февраля — срок нереальный, в него не уложиться. «Мне ваши расчеты неинтересны», — сказал Язов (министр, впрочем, выразился покрепче). А следующую его фразу я запомнил на всю жизнь: «Вы, как пружина, сжимайтесь, и когда я дам команду, сразу выходите». Увы, это не анекдот! — говорит Дайнис Турлайс.

Последняя встреча

Вывод армии шел по разработанному графику, войска уходили на север, оставляя технику, боеприпасы. Дайнис Турлайс переехал сначала в расположение 103-й дивизии, потом на летное поле. Кроме него в феврале 1989 года в Кабуле оставалось еще четверо военных.

— Я уже собирался вылететь на командный пункт по ту сторону Саланга, когда мне позвонил Громов и сказал: «Было бы правильно попрощаться с Наджибуллой». Меня проводили в кабинет президента Афганистана. Я разложил перед ним карту вывода войск, график передачи афганской армии техники, запасов и сторожевых застав. Он сидел, опустив голову, и явно меня не слушал. Вдруг поднял на меня глаза и спросил:

— Почему вы уходите?

Я отвечаю, что, мол, принято решение, есть международные обязательства. Он рукой махнул:

— Разве достигнута хотя бы одна цель, ради которой вводились войска? Вокруг ваших гарнизонов выросли поселки, люди почувствовали себя в безопасности. Что с ними будет?

Мне сказать было нечего.

После вывода войск Наджибулла продержался у власти еще год. Затем был свергнут моджахедами и через некоторое время убит.
А его взгляд — взгляд обреченного человека — Дайнис Турлайс помнит до сих пор.

Что может армия

Сегодня об Афганской войне говорят мало. Дайнис Турлайс считает, что это неправильно. Нужно извлекать уроки из прошлого — чтобы не повторять ошибок.

Он показывает напечатанный на машинке доклад афганского лидера, который тот зачитывал на заседании партийного актива, вооруженных сил и общественных организаций. Называется он замысловато: «Еще раз о национально-демократическом характере революций и ее неотложных задачах в современных условиях» и далее текст на 20 страницах в том же духе. Доклады афганским лидерам писали московские партийные кураторы.

— Представляете, в мусульманском государстве, перед верующими людьми, произносить такую речь! Стоит ли удивляться, что народ такое руководство не поддерживал, — говорит Дайнис Турлайс.

Запад, который призывал к выводу советской армии, откровенно над ней смеялся: проиграла, мол, и бежит, как нашкодивший щенок. Но это была уже другая война, идеологическая. Армия была сильная, считает Турлайс.

— Завоевать территорию можно было за три дня. Но перед 40-й армией ставилась не боевая, а политическая задача — стабилизировать обстановку в стране, помогать правительству Афганистана, которое не имело поддержки своего народа. И это военным, конечно, было не под силу, — говорит Турлайс.

Вывод прост: армия сама по себе ничего не решает. Она инструмент власти, и победы и поражения вооруженных сил зависят от руководства государства, его целей и воли.

И о еще одном важном уроке афганской войны Дайнис Турлайс говорил, выступая на недавнем праздновании 100-летия Латвии:

— В Афганистане в 1980-е годы было семь партий-группировок, которые дрались между собой, сдавали друг на друга информацию. Внутренняя вражда ослабила государство, поставила его на грань уничтожения. Нет ничего важнее, чем объединить людей ради общих, приемлемых для большинства, целей.

С 1990 года власти Латвии их ищут…

Увы, последние выборы в парламент строились на вражде и ненависти. Тот, кто не любит людей, делит их на своих и чужих, правильных и неправильных, не должен быть политиком, считает Дайнис Турлайс.

Важно понять это не слишком поздно…

Молитва Дайниса Турлайса
 

Дайнис Турлайс/flickr.com/European Committee of the Regions
— Хочу обратиться ко всем ветеранам 40-й армии. Ровно 30 лет назад для нас закончилась война в Афганистане. Не мы ее начали, и с нашим уходом она не закончилась. Кто там не был, тому не понять, что это значит — выжить на войне.

С 15 февраля 1989 года мы, выжившие, стали на 30 лет старше, уже повзрослели те, кто родился в то время, наши дети и внуки. Чему мы их научим, какой истории, какой правде?

Будем молиться Богу за павших в боях, за умерших от полученных в бою ран, за погибших отцов и матерей, жен и детей, молиться за оставшихся в живых, за власть и правительства, которые не к войне готовятся, а борются за мир.

Трамп не согласен с Рейганом

Официальные лица Афганистана обрушились с критикой на президента Трампа, который советское вторжение и оккупацию 1979 года назвал борьбой с терроризмом. «Они были правы, что были там», — заявил Трамп.

Это его высказывание входит в противоречие с позицией, существующей в США со времен президента Рейгана, который рассматривал советское вторжение как попытку распространить коммунизм и помочь повстанцам, пишет газета The Washington Post от 3 января 2019 года.

Ксения Загоровская/«Открытый город»

Фото из личного архива Дайниса Турлайса.
 
15-03-2019
Поделиться:
Комментарии
Прежде чем оставить комментарий прочтите правила поведения на нашем сайте. Спасибо.
Комментировать
Журнал
<<Открытый Город>>
Архив журнала "Открытый город" «Открытый Город»
  • Журнал "Открытый город" теперь выходит только в электронном формате на портале www.freecity.lv 
  • Заходите на нашу страницу в Facebook (fb.com/freecity.latvia)
  • Также подписывайтесь на наш Telegram-канал "Открытый город Рига онлайн-журнал" (t.me/freecity_lv)
  • Ищите нас в Instagram (instagram.com/freecity.lv)
  • Ежедневно и бесплатно мы продолжаем Вас информировать о самом главном в Латвии и мире!