Ежедневный журнал о Латвии Freecity.lv
Опасна власть, когда с ней совесть в ссоре.
Уильям Шекспир, английский драматург и поэт
Latviannews
English version

Латвийские банки на американских горках – 6

Поделиться:
Эйнар Репше в те годы.
Freecity.lv продолжает публикацию документального расследования Татьяны Фаст и Владимира Вигмана. Это глава о том, что план спасения «Banka Baltija» на заседании правительства даже не рассматривался. Глава Банка Латвии Эйнар Репше скомандовал: «Надо дать уничтожающее заключение!", - и все взяли под козырек. Авторы нашли стенограмму того заседания. Начало здесь — 1, 2, 3, 4, 5.

Лабиринт в головке сыра


В первую неделю своего правления в «Banka Baltija» Улдис Клаусс не сделал ничего, что позволило бы его заподозрить хотя бы в минимальном желании спасти вверенное ему учреждение. Впрочем, шансов не дать уйти на дно банковскому флагману в условиях жесточайшего шторма у привыкшего к рутинной работе американского клерка было не больше, чем у какого-нибудь учителя пения из Айзпуте одолеть нокаутом Майка Тайсона.

Дело было даже не в отсутствии специальных навыков у Клаусса или его предвзятости. Просто в 1995 году коммерческих банков в классическом понимании на постсоветском пространстве не существовало. По преимуществу это были холдинги, объединявшие вокруг банка гирлянды фирм и фирмочек. Кредиты зачастую давались под честное слово. Правда, порой оно было надежнее, чем залог. Ведь законодательная база не поспевала за развитием бизнеса, не было залогового регистра, одно и то же имущество часто оказывалось заложенным в нескольких банках. Разобраться в таком сложном хозяйстве, как «Banka Baltija», мог только тот, кто его создал.


Клаусс это понимал. Выходов из сложившегося положения было два: либо подключить к оживлению банка самого Лавента, либо накопать на него по-быстрому гору компромата и объявить, что санация (оздоровление, от латинского sanatio – оздоровление) невозможна по причине злоумышленных действий предшественника. Клаусс преуспел во втором.

День за днем Клаусс докладывал Гайлису и Репше, что десятки миллионов выбраны из «Banka Baltija», опираясь на гарантии, выданные государственными предприятиями, и деньги эти где-то задержались в пути, главным образом в зарегистрированной на острове Мэн оффшорной фирме «Finhold», одном из главных акционеров «Banka Baltija»; что частные лица брали очень большие кредиты без каких-либо гарантий, другие же брали относительно небольшие суммы, например, 25 тыс. латов, зато – десятки раз; что довольно крупную сумму заняли в банке президент «Latavio» Янис Диневич и его сын, и это, по мнению Гайлиса, «в известной мере прояснило, почему «Latavio» брало в «Banka Baltija» как будто невыгодные кредиты под огромные проценты».

Картина, открывшаяся перед Клауссом при ознакомлении со сведениями по балансу, действительно могла потрясти. Банк напоминал головку сыра, в которой дыр было больше, чем сыра. Причем, что таится в образовавшемся лабиринте, знал только Лавент.


Почувствовав, какие перспективы сулит набиравший силу процесс приватизации, он вел рискованную игру. «Banka Baltija» кредитовал целый ряд государственных предприятий («Latavio», «Dautex» и др.), рассчитывая получить в дальнейшем преимущество при их приобретении. Впрок был закуплен и большой пакет приватизационных сертификатов, позволявших на порядок уменьшить реальную цену, выплачиваемую за объекты. Однако дивиденды были впереди, а народ толпился у касс уже сегодня.

Чтобы выполнять свои обязательства по выплате депозитов, банку срочно были необходимы «живые» деньги. Этим, скорее всего, и объяснялся ряд замысловатых, рискованных, а порой и сомнительных финансовых сделок «Banka Baltija». Одна из них – цессионный договор с российским банком «ИнтерТЭК» и ввергла Репше в бешенство. Он усмотрел в соглашении скрытую продажу «Banka Baltija» москвичам.

Прошло всего пять дней после того, как Клаусс получил всю полноту власти в «Banka Baltija, и 30 мая Генеральная прокуратура на основании письма Гайлиса и Репше возбудила уголовное дело по статье 64 УК Латвии – «вредительство». Признаки «действий, направленных на подрыв финансовой системы Латвийской Республики» правоохранительные органы усмотрели в сделке с «ИнтерТЭКом». Подозреваемых Александра Лавента и президента «Banka Baltija» Талиса Фрейманиса тут же вызвали на допрос, за ними был установлен полицейский надзор, банкирам запретили покидать пределы страны.

Впрочем, Лавенту и Фрейманису и без того было не до путешествий. Они лихорадочно готовили план санации банка, о котором Клаусс в следовательском раже как-то позабыл. На все про все Лавенту и Фрейманису отвели две недели.

Компромат на Осиса


Тем временем правительство сформировало свою рабочую группу, которой было поручено изучить причины возникновения банковского кризиса и решить, есть ли шансы спасти «Banka Baltija». Возглавил ее бывший министр финансов, а в тот момент член Cовета государственного акционерного общества «Ventspils nafta» Улдис Осис. Однако с самого начала деятельности комиссии атмосфера вокруг ее руководителя получила такой оборот, что на положительное заключение по поводу возможности санации банка рассчитывать не приходилось.

Дело в том, что аккурат к назначению Улдиса Осиса главой антикризисной бригады в прессе всплыла история о сомнительном гарантийном письме за подписью руководства «Ventspils nafta», на основании которого владелец компании «Zus Rosthoffe Gmbh» Арманд Стендзениекс получил в «Banka Baltija» кредит в размере 18 млн. долларов. Писем якобы было два (а по словам бывшего министра внутренних дел Латвии Яниса Адамсонса -- даже четыре) – одно для «Banka Baltija», второе – для московского банка «ИнтерТЭК». Подпись на документах поставил заместитель председателя правления «Ventspils nafta» Геннадий Шевцов, но тень пала и на члена совета компании Осиса.

По поводу причастности Осиса к этим кредитам Генпрокуратура Латвии даже провела разбирательство. Правда, спустя полгода – после того, как Лавент заявил, что о выдаче кредита Стендзениексу ходатайствовал Осис. Была проведена очная ставка. Бывший министр, естественно, все отрицал.

Попутно в печати всплыла информация о письме, которое Осис, будучи владельцем юридической фирмы «Konsorts», отправил Лавенту. Речь в нем шла о разработанном «Konsorts» плане приватизации компании «Latavio». Этот план был представлен Латвийскому агентству приватизации 28 апреля 1995 года, в то время, когда смерч вокруг «Banka Baltija» уже закрутился. Тогда же был письменно оформлен договор, согласно которому «Вanka Вaltija» должен был заплатить фирме «Konsorts» за проведенную работу 5 тыс. Латов.

Ничего особенного в письме Осиса не было, если не считать того, что он обращался к Лавенту запросто – Саша. К тому же еще в начале лета исполнительный директор «Konsorts» Э. Лиела, по-видимому, не зная или забыв о существовании письма Лавенту, утверждала, что Осис не имел никакого отношения к сделке.

На таком фоне, даже если бы отставного министра вдруг и посетила шальная мысль высказаться в пользу санации «Banka Baltija», в этом непременно усмотрели бы связь со злополучной гарантией.

Похоже, впрочем, что червь сомнения Осиса не точил…

Крутая сделка

В любом случае понять в этой ситуации Репше можно. По сути, он стоял перед выбором: дать краткосрочный кредит в 20 млн. латов правительству и избежать жесточайшего бюджетного кризиса, способного вызвать падение Кабинета министров, либо выделить эти деньги на санацию хоть и системообразующего, но частного «Banka Baltija». Глава госбанка взял сторону правительства. При этом, возможно, имела место крупная политическая сделка. Миллионы Кабинету министров Репше выделил 25 мая, а позже (в августе) правящее большинство в Сейме проголосовало за доверие Репше, оставив его у руля Банка Латвии.

Политические резоны участников такой сделки лежат на поверхности. Но как объяснить готовность правительства и госбанка отдать на заклание «Banka Baltija»? Допустим, у Репше, Гайлиса и других высокопоставленных участников этой истории были основания сомневаться в порядочности Лавента, допустим, что Лавент на самом деле заслуживал самой суровой участи. Но ведь в тот момент, когда «Banka Baltija» на 100% перешел в руки государства, ничто не мешало продолжить уголовное преследование банкира, но при этом хотя бы попытаться не дать уйти на дно уже своей собственности.


Понятно, что у Репше, когда он остановил доставку денег частному банку, могли возникнуть подозрения – а ну как Лавент переведет их в какой-нибудь российский «ИнтерТЭК» или в оффшорный «Finhold». Но почему не помочь банку, полный контроль над которым принадлежит государству. И, тем не менее, на деле ни правительство, ни центробанк палец о палец не ударили, чтобы спасти «Banka Baltija». Так, может, в этом не было никакой необходимости? Как говорится, не велика потеря?

Цена вопроса

Да нет, велика, еще как велика! Вот лишь некоторые факты из заключения председателя Хозяйственного суда Гвидо Наркевича, который 27 июня удовлетворил иск Банка Латвии о признании неплатежеспособным «Banka Baltija» с многочисленными его филиалами. Судья констатировал, что в «Banka Baltija» открыто 212 тыс. счетов физических лиц. Обязательства «Banka Baltija» по отношению к другим латвийским банкам, по его словам, составляли 16,5 млн. латов, по отношению к иностранным банкам 46 миллионов, по отношению к физическим лицам – 111 миллионов. Кроме того, банк выступил гарантом кредитов в размере 9 млн. латов. На 80 млн. латов, заявил судья, были проданы цессионные договоры российскому банку «ИнтерТЭК», на 5,9 миллиона – «Нефтехимбанку», на 4,4 миллиона – «Parex banka».

Обещание премьер-министра Мариса Гайлиса начать выплату депозитных вкладов в начале осени Наркевич назвал благими намерениями, которые противоречат существующему законодательству.

Позже в прессе промелькнуло еще несколько впечатляющих цифр. Так, по данным на 30 ноября, в «Banka Baltija» были заморожены средства Кабинета министров на 4,012916 млн. латов. В октябрьских же заявлениях парламентской Комиссии по бюджету и финансам и Юридической комиссии говорилось, что в «Banka Baltija» находилось 5-10% государственного бюджета!

Итак, на карту были поставлены сбережения 212 тыс. частных вкладчиков. Деятельность огромного количества фирм. Финансовое обеспечение ряда государственных учреждений, предприятий бюджетной сферы, 350 латвийских самоуправлений, на замороженных бюджетных счетах которых находилось около 1,8 млн. латов (а включая и внебюджетные счета самоуправлений -- 2,5 миллиона).

Больной и наследник

Правительство и госбанк знали об этом, не могли не знать. Тогда в чем же дело? Может, все дело в том, что «Banka Baltija» действительно уже был безнадежно болен и спасти его не было никакой надежды?

С этим вопросом мы неоднократно обращались к известным политикам, экономистам, банкирам и предпринимателям Латвии. Лишь незначительная их часть – в основном политики, находившиеся в тот кризисный период у руля, – назвали участь, которая постигла «Banka Baltija», неизбежной. Большинство же были убеждены, что грамотно проведенная санация могла принести положительный результат.

Вот, например, что сказал нам в свое время Андрис Шкеле, трижды за свою карьеру возглавлявший Кабинет министров Латвии: «Я могу четко сформулировать свою позицию по «Banka Baltija». Когда правительство и госбанк Латвии констатировали, что там не все в порядке, меры, которые были приняты, выглядели очень нелепыми. Так нельзя делать. Они усугубляли ситуацию еще больше. Мое правительство, кстати, на десятый день столкнулось с такой же проблемой: 6 января 1996 года я получил сообщение господина Репше, что ситуация в «Krājbanka» совсем плоха, убытки 6 или больше миллионов. Я моментально включился в это дело, чтобы банк как можно быстрее был отдан под приватизацию, была санация, были выделены бюджетные деньги».

Объяснить бездействие или имитацию действий по санации «Banka Baltija» правительством и госбанком можно либо их непрофессионализмом, либо заинтересованностью в падении империи Лавента. О многом говорит и фраза, оброненная Шкеле во время нашего интервью: «Как вы знаете, была целая парламентская комиссия, которая оценивала крах «Banka Baltija», но поскольку ею руководили те люди, которые и создали такую ситуацию, то и результата никакого не было».

Как тут не вспомнить афоризм англичанина Томаса Фуллера: «Едва ли поправится тот больной, который сделал врача своим наследником».

Смерть под катером

Между тем крупнейшие акционеры «Banka Baltija» и ряд его кредиторов продолжали искать выход из тупиковой ситуации.

По свидетельству известного московского адвоката, депутата российской Госдумы Андрея Макарова, в начале июня 1995-го представители кредиторов «Banka Baltija» – член Совета банка «ИнтерТЭК» Олег Аминов и президент «Первого профессионального банка» Генри Зингерман предприняли попытку встретиться с главой Банка Латвии Эйнаром Репше, однако она оказалась тщетной.


Кто знает, может, Репше уже тогда располагал какой-то компрометирующей информацией о Зингермане. Вроде той, которую спустя пять лет, в марте 2000 года, озвучил помощник Владимира Путина Сергей Ястржембский на пресс-конференции в Москве. По его словам, «еще в 1992 году президент «Первого профессионального банка» в России гражданин США Генри Зингерман, большой друг главы чечено-ингушской организованной преступной группировки Саха Магомедова, был фигурантом по уголовному делу о фальшивых авизовках на сумму в 500 миллионов рублей – это экономическая диверсия. В 1994 году у гражданина США Зингермана на даче нашими правоохранительными органами также был обнаружен большой арсенал оружия».


В свою очередь у Федерального бюро расследований США были сведения о связях Зингермана с окружением разысивамого ФБР Семена Могилевича, имя которого позже неоднократно упоминалось в прессе в связи с грандиозным скандалом, связанным с отмыванием российских денег через «Bank of New York» и другими неприглядными делами и арестованным в Москве в 2000 году по уголовному делу об уклонении от уплаты налогов, касающегося компании «Арбат-Престиж».

В январе 1998 года арбитражный суд признал «Первый профессиональный банк» банкротом. А через два года Зингерман, по информации, которую мы получили из неофициальных источников, погиб в США при странных обстоятельствах: на купающегося в Мексиканском заливе банкира налетел катер...

Впрочем, не исключено, что никакого компромата на Зингермана у Репше в тот момент не было и, отказывая во встрече главе «Первого профессионального банка», он руководствовался «классовым чутьем»...

Попытки с негодными средствами


Похоже, что то же «чутье» стало непреодолимым препятствием для руководителей банка «Белбалтия», которые прибыли в начале июня в Ригу, рассчитывая на аудиенцию у назначенного незадолго до этого президентом «Banka Baltija» Улдиса Клаусса.

«Banka Baltija» владел 35% акций «Белбалтии», и, естественно, гости из Минска были всерьез обеспокоены развитием событий. Однако Клаусс не нашел для них времени, предложив передать имеющиеся вопросы в письменном виде через секретаря. Председатель Совета «Белбалтии» Александр Аниськевич назвал такое отношение к белорусским банкирам оскорбительным.

В те же дни представители Латвийского пароходства, чешского «Česka banka», российского «Онэксимбанка» и британской компании «Meryl Lynch International» заявили, что, по их мнению, действия правительства и Банка Латвии ведут к неизбежной ликвидации «Вanka Baltija». Как кредиторы «Вanka Baltija», они призвали к сотрудничеству Кабинет министров и госбанк.

Предложение Батлера

Надежда на то, что дело сдвинется с мертвой точки, забрезжила после того, как 11 июня в Ригу прилетел независимый консультант Тони Батлер, представлявший интересы крупной группы кредиторов «Banka Baltija». Выступив вечером перед журналистами, он выразил уверенность, что банк можно оживить. По словам Батлера, план первоначальной рекапитализации банка уже был подготовлен, определены и первые источники привлекаемого капитала.

Западный консультант – не восточный, и захлопнуть двери перед его носом латвийские чиновники не решились. Клауссу, главе правительственной комиссии по расследованию причин банковского кризиса Улдису Осису и вице-президенту Банка Латвии Илмару Римшевичу пришлось встретиться с Батлером, представителем акционеров «Banka Baltija» Александром Лавентом и кредиторами из «ИнтерТЭКа» и «Первого профессионального банка». Речь шла о плане санации банка. Однако полуторачасовой обмен мнениями завершился ничем. Лавент после этого заявил, что «разговаривать о чем-то конкретном никто не хотел, развитие сценария ликвидации банка продолжается». Клаусс назвал совместное предложение кредиторов, акционеров и независимого консультанта слишком неопределенным.

Среди банкиров и предпринимателей, которые в те дни выказывали готовность поучаствовать в спасении «Banka Baltija», были и весьма примечательные лица. Так, Григорий Лучанский, бывший проректор Латвийского университета, отбывавший срок в начале 1980-х в одной с Лавентом Екабпилсской тюрьме, а в 1995-м -- глава преуспевавшей австрийской компании «Nordex», в разговоре с нами утверждал, что обращался с таким предложением к латвийским должностным лицам, но ответа не дождался.

Активные консультации с зарубежными банковскими специалистами, готовыми приступить к разработке плана санации «Banka Baltija», вело и Латвийское пароходство. Договор, согласно которому банк закладывал пароходству свое имущество в обмен на депозитный вклад в размере 44,1 млн. долларов, был заключен 16 мая – за несколько дней до того, как Лавент согласился передать свое детище государству. В связи с этим не только некоторые юристы, но и президент центробанка Эйнар Репше подвергали сомнению правомочность документа. Несмотря на это помощник директора пароходства Сандрис Грасис заявил, что предложения по санации банка будут разработаны и вручены правительству. «Если они будут приняты, то пароходство готово сформировать команду, которая эти предложения осуществит и выведет «Banka Baltija» из кризиса», – заверил он.

Однако пока одни как заклинание произносили слово «санация», другие в это время искали возможность оспорить цессионный договор между «Banka Baltija» и «ИнтерТЭКом». С этой целью по приглашению Банка Латвии в Ригу прибыли представители юридической фирмы «Baker & McKenzie»...

Врачи сказали: «В морг!»

Решающие события развернулись в последней декаде июня 1995-го. 20-го Лавент передал комиссии Осиса план санации «Banka Baltija».

Документ предваряли слова Лавента: «Если правительство считает, что мое присутствие может повлиять на решение о существовании банка, то я готов уйти. Для Латвии сегодня гораздо важнее, чтобы банк остался жить». При этом банкир заявил о готовности сделать все возможное для спасения «Banka Baltija», используя свое влияние и связи для привлечения средств.

Лавент понимал, что негативное отношение к нему самому может быть перенесено и на предложенный им план. Он подавал сигнал тем, кто будет принимать решение: проведите границу между моей судьбой и судьбой банка. Однако решение уже было принято. «Никакой реанимации, – сказали врачи. – Сказано в морг, значит – в морг!»

«Надо дать уничтожающее заключение»

Никакого плана на самом деле никто не ждал. Нам удалось получить копию протокола заседания комиссии по преодолению бюджетного и банковского кризиса, состоявшегося с 19.00 до 20.20 того же дня, когда Лавент передал свои предложения. Читать документы – дело тоскливое. Но этот, поверьте, достоин внимания. Из него со всей очевидностью следует, что план спасения банка комиссия по существу не обсуждала. Подчеркнем: не план спасения банка Лавента, а план спасения банка, уже принадлежавшего государству.

В обсуждении участвовали глава комиссии Улдис Осис, министр внутренних дел Янис Адамсонс, пресс-секретарь премьера Роланд Тярве, глава Банка Латвии Эйнар Репше, министр финансов Индра Самите, член комиссии Айя Поча, советник премьера Марис Бауманис, министр экономики Янис Званитайс, представитель прокуратуры Упе (вероятнее всего, в протокол вкралась ошибка и в заседании участвовала прокурор Бирута Улпе), член комиссии Ояр Кехрис и некто, обозначенный МГ – очевидно, премьер-министр Марис Гайлис.

Вот протокол того заседания 20 июля.

«Поча: Уже есть план увеличения доходов. Разработаем и срок ввода. Но ожидаемый эффект трудно прогнозировать.

Осис: Неплатежеспособность затребована, и в «Banka Baltija» будет назначен администратор. Тогда администрация будет работать над программой санации.

Самите/Осис: Выплата депозитов работает только в случае банкротства. Поэтому 1-й и 2-й блок рассматриваются вместе.

О трех банковских законах. Можно принять в порядке 81-й статьи, тогда Сейм мог бы проголосовать – конечно, если хватит политической поддержки.

Кехрис: Только, если есть поддержка в Бюджетной комиссии.

Самите: Говорили с PB (вероятно, Pasaules banka, Всемирный банк. – Авт.) о трех законах, говорит, что закон о коммерческих банках еще не рассмотрен.

Кехрис: Через неделю будет созвано заседание Экономической комиссии о самом законе.

МГ: В среду в 10.00 Экономическая комиссия встретится, чтобы достигнуть принципиального соглашения и срочно продвигать три закона.

Поча: Сеть связи «Banka Baltija», которая находится на всех таможенных постах. Это будет самый эффективный канал обеспечения связи. Можно ли и как использовать эти каналы связи?

Репше: Технические средства арендовать или использовать на время кризиса. Необходимо письмо Клауссу. Перед назначением администратора.

МГ: Письмо надо написать завтра. Ответственная – Поча.

Кехрис: Мы сознаем необходимость информировать зарубежные посольства, да и наши посольства за рубежом не получают информации.

МГ: Надо подготовить пресс-релиз. Ответственный – Тярве.

Самите: Просьба уточнить, чтобы зарубежная помощь была прямо «Banka Baltija», потому что EBRD (European bank of reconstruction and development, Европейский банк реконструкции и развития. -- Авт.) ее предлагает.

Упе (прокуратура) сообщает о ходе следствия. Нельзя предсказать, когда дело будет завершено. Не будет даже за три месяца, потому что дело очень объемное.

Упе: Сообщение о мерах пресечения будет до 30.06.

Кехрис: О существе предложения «Banka Baltija». Не мешало бы проанализировать и сказать прессе. Что ответить?

Осис: Беремся дать заключение.

Репше: Надо дать уничтожающее заключение, что там ничего нет.

Осис: Заключение будет. После этого будет долгий-долгий процесс, потому что они придут и будут спрашивать, что вам не понравилось. Можем что-то добавить и т.д.

Репше: Администраторы ответят, но кто будет отбиваться от демагогов?

МГ: Заключение все равно надо дать. Готовят Осис вместе с Тярве и Самите. Координирует – Тярве.

Кехрис просит договориться о стратегии подачи информации.

Репше: Предлагаю Валуеву и пресс-секретаря.

Осис: Плюс Министерство финансов.

Кехрис: Надо было бы привлечь к нашей рабочей группе Тверийонаса (главу Ассоциации коммерческих банков Латвии. -- Авт.).

МГ: Надо дать Ассоциации коммерческих банков право делегировать своих представителей. В следующий раз уже кто-нибудь будет.

Самите спрашивает у Репше, можно ли для возобновления выплат самоуправлениям в долг дать деньги из оставшихся средств «Banka Baltija».

Репше: Банк заморожен, исключая текущие расходы и зарплаты работающим. Будет негативно, если прозвучит, что кому-то выплатили. 1 миллион латов не стоит такого скандала. Кредиты SVF (Starptautiskais valutu fonds, Международный валютный фонд. -- Авт.) для стабилизации лата равняются 51 миллиону латов. Для стабилизации они не нужны. BL (Банк Латвии. -- Авт.) мог бы заключить с правительством договор, чтобы оно эти средства переняло. Формально не увеличивает внешний долг.

Кехрис (рекомендует): Договор надо подготовить завтра. SVF надо проинформировать. Не надо получать все деньги, а по частям.

МГ: Предоставьте все планы к утру пятницы. Следующая встреча рабочей группы – в понедельник, в 19.00».

После заседания кризисной комиссии Осис решил не откладывать дело в долгий ящик и объявил журналистам, что на заседании правительства была достигнута неофициальная договоренность о том, что «Banka Baltija» следует признать неплатежеспособным.

Это была точка. В подтверждение Осис сообщил, что его комиссия распускается. Мавр сделал свое дело – мавр может уйти. Чистую страницу уже будучи главой новой комиссии предстояло перевернуть премьер-министру Марису Гайлису.

Прошло несколько лет, и Гайлис так описал роковое событие: «Бывшие руководители «Banka Baltija» А.Лавент и Т.Фрейманис подготовили обещанный план санации банка, однако заключение группы специалистов под руководством У. Осиса было полностью отрицательным».

Сравните это описание с протоколом! Как говорится, no comment...

Последняя попытка

Однако надежда умирает последней. Отдавая себе отчет, что партия движется к неминуемой развязке, Лавент предпринял последнюю попытку переломить ее течение. Еще недавно хозяин настоящей империи, он пришел на поклон к Гайлису, который по заведенной традиции ужинал в компании членов правительства в ресторане гостиницы «Rīdzene».

«Мы спустились вниз. Разговор происходил в присутствии адвоката А. Лавента в небольшом банкетном зале рядом с сауной, – вспоминал позже уже бывший премьер. – А.Лавент снова повторил, что санация «Banka Baltija» возможна, и план этих действий практически уже готов. Не вдаваясь в не столь важные детали этого разговора, подчеркну только то, что А.Лавент надеялся на помощь правительства. Он говорил, что банк надо открывать в полном объеме как можно быстрее, потому что каждый день простоя приносит огромные потери и усугубляет банкротство. Тогда же А.Лавент высказал мысль, что Э.Репше, отказавшись своевременно помочь «Banka Baltija», выполнял чье-то задание. Иначе говоря, кто-то где-то решил, что «Banka Baltija» нужно ликвидировать, потому что он стал слишком крупным и сильным, а такие крупные банки Латвии не нужны. Он говорил, что деятельность «Banka Baltija» всегда была честной. Я спросил его, как же в таком случае следует оценивать сделку с банком «ИнтерТЭК». А.Лавент ответил, что он это сделал в надежде на то, что российские ценные бумаги улучшат весьма бедственное состояние текущего баланса «Banka Baltija». Как же могла сложиться ситуация в «Banka Baltija», что в его кредитном портфеле договоров, не имеющих цены, оказалось больше чем на 80 миллионов латов? Этот вопрос А.Лавенту я в тот вечер, к сожалению, не задал».

Мат в три хода

Финальную часть поединка с банкиром власти провели в ударном темпе.

27 июня Хозяйcтвенный суд Латвии удовлетворил иск Банка Латвии о признании неплатежеспособным «Banka Baltija». Заседание проходило при закрытых дверях.

28 июня Генпрокуратура Латвии подписала ордер на арест Александра Лавента.

29 июня банкир был взят под стражу. Около четырех часов пополудни в больницу «Linezers», куда Лавент попал с сердечным приступом, прибыли представители Генпрокуратуры во главе с прокурором Робертом Лаздансом. Банкиру было предъявлено постановление судьи Центрального района Риги об изменении меры пресечения с полицейского надзора на арест.
Личную охрану Лавента сменили полицейские мобильного полка.
Позже, уже сидя в тюрьме, Лавент в интервью одному из авторов этих строк раскрыл некоторые сенсационные подробности тех дней. Дело в том, что, когда над банком сгустились тучи и угроза ареста стала реальной, ему со всех сторон советовали исчезнуть из Латвии. Но он остался. Почему?

«Я никогда ни от кого не убегал и не собираюсь этого делать. Я не вижу тех противников, от которых мне нужно спасаться бегством. Хотя накануне моего ареста на это однозначно рассчитывали. В июне 1995 года мне привезли копию санкции в больницу, где я находился. В ней было сказано, что завтра я буду арестован. Это подтверждается материалами дела – cанкция получена 28 июня 1995 года, а арестован я 29-го. То есть, казалось бы, человек обвиняется во вредительстве, и как только получена санкция, надо ехать его забирать. Однако нет, эти сутки уходили на переговоры, чтобы заставить меня уехать. Я отказался, и тогда уже с утра пошла молва по всем информационным источникам, что в обед меня будут арестовывать. Об этом знали все газеты, телевидение, поэтому, когда приехали меня арестовывать, там уже было полно журналистов.

Более того, прошел год после ареста, и предложение повторилось. Меня предложили выпустить на 48 часов с тем, чтобы я уехал. А потом наказали бы какого-нибудь стрелочника, якобы он забыл продлить мне санкцию.

Кому был выгоден такой исход дела? Я думаю, всем. И в первую очередь прокуратуре, которая знала, что доказательств моей вины нет, и поэтому дело они не собирались вести... Мне известно даже о том, что проводилось специальное правительственное совещание, незадолго до моего ареста, где рассматривался вопрос, почему Лавент не покидает Латвию. Там участвовал генеральный прокурор, и на полном серьезе это обсуждалось».

Кстати, и лет через десять после ареста сына Лавент-старший в разговоре с нами ни на секунду не усомнился в решении сына. «Он абсолютно правильно сделал, – сказал Эмиль Александрович. – Если бы он уехал, прокуратура подала бы в Интерпол и все бы свалили на него. Обвинили бы его в том, что это он разграбил банк».


Сам же Лавент-старший, когда сына арестовали, уехал и обосновался в США. «Прокурор Улпе тоже вызывала меня в прокуратуру. Но я позвонил ей и спросил: «Я-то вам зачем нужен? Вы и меня хотите посадить? Чтобы я потом искал оправдание? Наверное, я воздержусь», – вспоминал он.


Ну а все остальное после ареста Лавента, как любят говорить шахматные комментаторы, было делом несложной техники.

12 июля ему предъявили обвинение во вредительстве. В свою очередь банкир направил генпрокурору страны Янису Скрастиньшу письмо, в котором настаивал на том, что «в гибели Banka Baltija и моей собственной сегодня заинтересованы находящиеся у власти деятели: М.Гайлис, У.Осис, А.Пиебалгс, И.Самите и Э.Репше». Но все уже понимали, что обращение Лавента не более чем жест отчаяния.

11 декабря 1995 года Хозяйственный суд признал Banka Baltija банкротом, в апреле 1996-го это решение подтвердил Рижский окружной суд, а в июне Верховный суд Латвии поставил последнюю точку.

Продолжение следует.

Татьяна Фаст, Владимир Вигман
 

06-04-2018
Поделиться:
Комментарии
Прежде чем оставить комментарий прочтите правила поведения на нашем сайте. Спасибо.
Комментировать
Журнал
<<Открытый Город>>
Архив журнала "Открытый город" «Открытый Город»
  • Журнал "Открытый город" теперь выходит только в электронном формате на портале www.freecity.lv 
  • Заходите на нашу страницу в Facebook (fb.com/freecity.latvia)
  • Также подписывайтесь на наш Telegram-канал "Открытый город Рига онлайн-журнал" (t.me/freecity_lv)
  • Ищите нас в Instagram (instagram.com/freecity.lv)
  • Ежедневно и бесплатно мы продолжаем Вас информировать о самом главном в Латвии и мире!